В блоке к 120-летию Абрама Роома публикуются набросок сценария Виктора Шкловского, впоследствии трансформировавшийся в «Третью Мещанскую»; кадры из несохранившегося фильма «Ухабы» и материалы прессы о нем; документированная история постановки и запрета «Строгого юноши».

Статья известного французского теоретика культуры Раймона Беллура «Кинозритель: единая-единственная-общая память» посвящена механизмам забвения и памяти в их связи с кинотеатральной проекцией и аурой экрана.

Две статьи Вильяма Вауэра предваряются посвященной ему статьей Михаэля Веделя, где творчество художника трактуется как мост между стилистической моделью экспрессивности немецкого кино 1910-х годов, которую Вауэр рано осознал как киновариант живописного экспрессионизма, и стилистическим движением экспрессионистского кино 1920-х.

В статье «Своевременный человек» Поль «Пабло» Мартин и Валери Ренегар исследуют фильм братьев Коэнов «Большой Лебовски» как карнавализованный текст (по Бахтину).

В номере публикуются в авторской редакции критические статьи Сергея Эйзенштейна о системе управления кинематографией, которые не только отражают взгляды режиссера на политику «Совкино» и особенности истории советского кино конца 1920-х годов, но также являются образцами яркой публицистики.

Валерий Турицын в статье о Жаке Фейдере рассматривает его картины 1920-х годов, так или иначе связанные с детьми, в особенности один из главных фильмов режиссера «Детские лица», а также особенности адаптации Фейдера в Голливуде и удачу его первого американского фильма «Поцелуй».

Мемориальный блок памяти Криса Маркера и Алена Рене включает в себя интервью с Рене о Маркере и статью Дж. Хобермана о Маркере.

Статьи Егора Кайрона и Анны Мальгиной посвящены многообразию аналитических выводов, которые можно сделать из наблюдения за мимикой («Фотогения Бригитты Хельм» в исследовании Кайрона) и пластикой («Поэтика жеста в кинематографе советской “новой волны”» в работе Мальгиной).

Номер открывается публикацией материалов незавершенной книги «Диалогов режиссера и теоретика» — Андрея Тарковского и Леонида Козлова. В подборку входят наиболее законченные фрагменты: 1) мемуарный, история взаимодействия глазами Козлова; 2) монологи и черновики теоретической части, включая «Вступительную главу», написанную Тарковсим; 3) критический разбор сценария «Соляриса» и переписка о фильме, над которым режиссер в то время работал; 4) короткая подборка самых поздних текстов; 5) мемуарный текст о лучших фильмах и режиссерах с точки зрения Тарковского.

Статья Сергея Филиппова «“В натуральную величину”. Пространственная рецепция в раннем кино» посвящена естественному размеру или натуральной величине в экранной рецепции. Опираясь на наблюдения современников первых шагов кинематографа, автор умозаключает, что если рецепция натуральной величины действительно существовала хотя бы и в смягчённой форме, то в игровом кино первых нескольких лет XX века должна была существовать стандартная крупность, которой следовало значительное количество фильмов.

Важные архивные публикации — сценарии Льва Кулешова, Льва Кассиля и Леонада Оболенского «Кража зрения» (1934) и Киры Муратовой и Владимира Зуева «Внимательно смотрите сны» (1968). Фильм Кулешова был закончен, но не сохранился, однако благодаря недавно найденному альбому фотографий стало возможным проиллюстрировать все сцены, и читатель может составить достаточно подробное впечатление о пропавшей картине. Сценарий Муратовой и Зуева поставлен не был, он важен для понимания последовательности и внутренней взаимосвязи в процессе эволюции стиля и мотивов, присущих режиссеру.

Сотрудники Австрийского киномузея Адельхайд Хефтбергер и Оливер Хэнли в статье «Вместе мы выстоим» делятся опытом использования новых возможностей киноархивов в век цифрового доступа.

В классической рубрике журнала «Эйзенштейновские чтения» — первая полная публикация мемуарного эссе Сергея Эйзенштейна «Визиты к миллионерам». Один из лучших образцов иронической прозы автора, этот очерк был написан в сентябре 1939 года в Ташкенте, однако Эйзенштейн не отдал его в печать. Почему в Узбекистане,—задается вопросом автор предисловия,—Сергей Михайлович вспомнил о Париже и стал писать о миллионере Леонарде Розентале и о его окружении? И предлагает догадку…