Сценарий «Шамиль» Михаил Калатозов считал одним из важнейших своих замыслов и работал над ним не менее трех лет (по крайней мере, с 1936 по 1938 год). Первый вариант сценария был закончен 20 августа 1936 года и вскоре был передан для ознакомления Б.З.Шумяцкому. Тот довольно оперативно—в течение двух-трех недель—текст прочел и вынес отрицательный вердикт: «в таком виде сценарий неприемлем».

Тем не менее, первый вариант сценария был опубликован в 12-м номере журнала «Искусство кино» за тот же год, с редакционным примечанием: «Литературный вариант сценария. Печатается в сокращенном виде. В ближайшее время редакция организует обсуждение этого сценария, которое будет освещено в очередных номерах журнала». Трудно сказать, из каких соображений редакция указала, что сценарий публикуется в сокращенном виде—первый вариант «Шамиля» был напечатан в «Искусстве кино» полностью (см. дело сценария в архиве Госфильмофонда РФ).

На этом продвижение калатозовского замысла было заморожено. Слабая надежда на его реализацию возникла после того, как Б.З.Шумяцкий был арестован, а новым начальником ГУКа назначен С.С.Дукельский. К этому времени Калатозов представил Дукельскому новый, несколько расширенный и видоизмененный вариант сценария—«Горные орлы» («Шамиль»), датированный 1936 годом, но выданный за совсем новый. В «Горных орлах» за счет добавления длинных начальных и финальных титров давалась идеологическая оценка борьбы Шамиля с самодержавием; кроме того, генерал Бутлер получил фамилию Пулло, племянник Даниэль-бека из Дебира стал Тагиром, а Хаджи-Мурат присутствовал уже на опере «Вильгельм Телль», а не на «Кармен». Но по сути Калатозов ничего не поменял—последовательность и содержание эпизодов остались прежними.

Однако попытки обойтись «малой кровью» ни к чему не привели—калатозов-ский замысел был отвергнут окончательно. Свою версию того, как и почему это произошло, мы дадим в одном из ближайших номеров «КЗ», где опубликуем также ряд документов, связанных с историей «Шамиля».

При публикации в тексте сценария «Горные орлы» («Шамиль») пунктуация и орфография были приведены к современным нормам правописания, было унифицировано написание имен. Кроме того, мы сочли возможным упростить запись прямой речи, в оригинале запутанной и не всегда понятной.

 

 

 

 

Ниже мы публикуем пять писем-отчетов Михаила Константиновича Калатозова, отправленных им из США в 1943–1944 годах председателю Комитета по делам кинематографии при Совнаркоме СССР И.Г.Большакову¹ и управляющему «Союзинторгкино»² А.Н.Андриевскому³. Как нам представляется, информативные, логичные и экспрессивные тексты этих посланий не требуют особо пространного комментария. Поэтому мы предваряем их краткой справкой об общем контексте деятельности Калатозова в Соединенных Штатах, а также разъяснением некоторых встречающихся в письмах реалий.

 

В июле 1943 года, через несколько месяцев после выхода на экраны фильма «Непобедимые», Михаил Калатозов выехал в Соединенные Штаты в качестве уполномоченного Кинокомитета—или, как значилось на официальных англоязычных документах, «специального представителя советской кинопромышленности». Ознакомившись в Нью-Йорке с деятельностью представительства «Союзинторгкино»⁴, Калатозов отбыл в Голливуд, где проработал в этой должности до 1945 года.

Миссия Калатозова была многосторонней и сложной. В его обязанности входила пропаганда советского кино в США, отбор американских фильмов для СССР и, что самое главное, выведение деловых контактов между двумя странами в области кино на качественно новый уровень—то есть создание постоянных структур для регулярного обмена кинопродукцией и вспомогательных служб (например, дубляжной мастерской, организацию которой Калатозов рассматривал как «основной фактор, определяющий успех продвижения наших картин в Америке»⁵).

<…>

В голливудской деятельности Калатозова был еще один «побочный» аспект, истинное значение которого еще предстоит выяснить. Но уже сейчас можно предположить, что те американские фильмы, которые Калатозову удалось отправить в Москву, оказали влияние на послевоенные технические и стилистические поиски советских режиссеров. В письме Пудовкина, председателя созданной весной 1944 года киносекции ВОКС, Калатозову говорилось: «Вы должны помочь в работе нашей секции сведениями, материалами, информацией о состоянии американского кино, о творчестве ведущих режиссеров, сведениями о новинках, о фильмах Голливуда на советские и военные темы»⁹. И Калатозов помогал, но не только киносекции: например, при его посредничестве в 1944 году Советским Союзом были закуплены уайлеровские «Лисички», которые произвели большое впечатление на профессионалов, и ставшая весьма популярной среди «простых» советских зрителей «Тетка Чарлея» Арчи Мэйо¹⁰.

<…>

Но деловые неурядицы вряд ли могли помешать ознакомлению отечественных кинодеятелей с работами американских коллег, когда непосредственные контакты с кинообщественностью США быстро становились делом прошлого, ставя под угрозу и саму возможность столь часто вдохновлявшего советское кино обращения к примеру американского кинематографа.

Влияние «Незабываемой песни» можно, например, увидеть в «Жуковском» Пудовкина и Васильева—в мелодраматичном «грозовом» эпизоде эпифанического озарения ученого, вклинившемся в «документально»-нейтральные рассуждения о теории полета, перенесенные из 1926 в 1950 год. А более общее влияние американских кинобиографий (таких как «Эдисон, человек» (1940) Кларенса Брауна и Питера Годфри, закупленный при посредстве Калатозова вскоре после его прибытия в США¹⁴)—во всем советском послевоенном биографическом цикле. И порой кажется, что эклектичность «Первого эшелона» вобрала в себя не только элементы позднесталинского кино, включая почти пародийное цитирование финала «Падения Берлина», но и элементы голливудских эпических вестернов—таких, как «Юнион Пасифик» (1939) де Милля.

<…>

 

В публикуемых ниже письмах немало опечаток; некоторые имена даются в написании, отличном от традиционного (например, «Гриффиц» вместо Гриффита). Тем не менее, орфография оригинала сохраняется—мы посчитали возможным исправить без оговорок только наиболее досадные опечатки.

 

1. Бывший управляющий делами Совнаркома Иван Григорьевич Большаков (1902–1980) занимал этот пост с 1939 года; в марте 1946 года он стал первым министром кинематографии СССР.

2. Всесоюзная контора по киноэкспорту и импорту (с 1938 года—при Кинокомитете по делам кинематографии при Совнаркоме СССР) была основана в 1930 году. В 1945 году на базе «Союзинторгкино» был создан «Совэкспортфильм».

3. Александр Николаевич Андриевский (1899–1983), режиссер фильма «Гибель сенсации» (1935) и других картин, автор вызвавшей критику современников книги «Построение тонфильма» (1931), занимал в 1942–1944 гг. пост управляющего «Союзинторгкино».

4. Формально такого представительства не существовало; все операции по продаже и покупке фильмов осуществлялись через «Амторг трейдинг корпорейшн» (учрежденное в 1924 году акционерное общество, действовавшее как комиссионер-посредник внешнеторговых операций между США и СССР). Калатозов обсуждал вопрос об открытии официального представительства «Союзинторгкино» с тогдашним заместителем посла СССР в США А.А.Громыко и другими советскими представителями.—См.: РГАЛИ, ф. 2456, оп. 4, ед. хр. 80, л. 80–82.

5. Там же, л. 82.

<…>

9. ГАРФ, ф. 5283, оп. 14, ед. хр. 245, л. 53.

10. Оба фильма выпущены в прокат в 1944 году.

<…>

14. Там же, ед. хр. 80, л. 78.

<…>

 

Предисловие, публикация и комментарии С.В.Каптерева